20. Семейный храм

    Весь следующий день Гена пытался дозвониться Мире, но она не брала трубку. Номер не заблокирован, просто длинные гудки уходили в пустоту, а сообщения в мессенджере висели сиротливой галочкой «непрочитанных». Парень старался гнать от себя мысли о том, что с Мирой что-то случилось. Может забыла телефон дома или просто так выражает обиду? Вроде бы с братом она не должна была встретиться, если тётя Офелия говорила, что она больше на работе не появляется. Или может вчера появилась, встретилась с Вовой и после этого теперь не желает разговаривать?

            Повезло, что рабочий день получился не слишком загруженным. Александр Иванович вместе со своими гастарбайтерами ещё вчера закончил посадку, и на долю Гены выпало наведение порядка, полив посаженных цветов водой и какими-то жидкими удобрениями. Не слишком устал несмотря на то, что целый день на ногах. Разве что под вечер пришлось таскать мешки с мусором, а в остальном нормально.

— Смотри, завтра не опаздывай! — предупредил начальник. — У нас новый объект очень важный, там работы много. Некогда будет за телефон хвататься, как сегодня.

— Хорошо, — кивнул Гена и убрал телефон, отказавшись от мысли ещё раз позвонить Мире.

            Всё равно сегодня уже встретиться не получится, значит до завтра можно отложить. Яне лучше всё-таки не рассказывать про эту историю, мало ли как она всё воспримет. Странный крест с переплетающимися линиями растений и раздвоенными концами Гена решил спрятать.

            Вечер после отъезда брата прошёл вроде нормально, даже, скорее, приятно. Приятно было просто вернуться домой, скинуть пропотевшие вещи и забраться в набранную Яной ванну. Возникло странное чувство, когда она зашла к нему, одетая в одну длинную футболку, и присев на корточки стала заряжать одеждой стиральную машину. В первый момент Гена инстинктивно прикрылся. Кажется, с раннего детства не было такого, чтоб он купался при ком-то, всегда закрывался в ванной и мылся один. А теперь это странное чувство. Яна не обращала на него внимания, напевая что-то себе под нос, а Гена непроизвольно смотрел на задравшуюся футболку, под которой не было трусиков. Между острыми коленками мелькнул узкой чёрточкой лобок. Еще год назад, в школе, с ума бы сошёл, если бы заглянул Яне под юбку и увидел такое, а теперь... как-то спокойно... Даже эрекции не случилось, хотя рядом, руку протяни и потрогай. Наверное усталость...

            На ужин Яна разогрела пиццу. Брат перед отъездом заказал на обед четыре большие пиццы. Они с Яной едва осилили полторы, и теперь Гене осталась ещё одна целая, правда уже остыла, но всё равно вкусная.

— Тебе чаю заварить или кофе? — спросила она, пристраивая на краю стола ноутбук. — Я тут сериал смотреть начала интересный, но далеко не стала, хотела с тобой поделиться. Только две серии посмотрела, сейчас тебе включу, называется «Убей меня, исцели меня». Ты сам посмотришь две серии и дальше вместе будем, ладно?

— А ты?

— А я тут рядышком, мне надо статью прочитать по психологии. Я тебе говорила, что пытаюсь устроиться в центр психологической помощи волонтёром?

— Нет, не говорила.

— Ну вот теперь говорю. При администрации собираются открыть волонтёрский центр для помощи подросткам в сложных жизненных ситуациях. Профилактика суицидов, абортов там и всё такое. И вот вроде можно даже студентам туда устроиться. Это конечно бесплатно всё, но это хороший опыт и неплохой старт для будущего развития. Для меня это очень важно.

— Хорошо, занимайся тогда. Я могу вообще в другую комнату пойти, чтобы тебе не мешать. — Гена отхлебнул чаю и зевнул. — Там на кровати посмотрю, пока ты тут учишься.

— И вовсе ты мне не мешаешь. Мне интересна твоя реакция. Там на психологическую тему сериал. У парня раздвоение личности и он сам не понимает кто он, а девушка — психолог, она прям как я, она пытается его вылечить. В общем сейчас сам увидишь. Давай включай скорее.

            Сериал казался очень запутанным. Мало того, что существенная часть актёров — азиаты были на одно лицо, так ещё и одноголосый перевод напрочь лишал возможности понять кто из героев в данный момент говорит. К середине первой серии Гена начал всё чаще зевать, а на второй уже стал откровенно клевать носом. Яна поначалу не обращала на это внимания, увлечённо тыкая в экран телефона, но после заметила и возмущённо ткнула кулачком Гене в плечо.

— Ну ты чего спишь? Тебе что, плевать? Я же объясняла, что это для меня важно, и для тебя тоже будет полезно. Нам обязательно нужны ежедневные совместные действия. Ты наверняка знаешь, что крепкая семья на одном только сексе не держится, нужно ещё много...

— Да, наверное, знаю... — зевнул Гена. — Извини, просто это...

— Ты сейчас специально это сделал? Скажи, специально меня передразнивал?

— Нет, прости любимая, не специально, — парень тряхнул головой. — Просто сегодня первый официальный рабочий день. Я очень устал и меня вырубает, а ещё и поел, теперь вообще.

— Ну сказал бы, я бы тебе кофе сделала. Вова нам такой классный кофе оставил. Кстати, купи завтра турку. Ты будешь где-нибудь у гипермаркета? Я тут зашла в хозяйственный, там посуда есть, а турок нет. Нам небольшая нужна, на две кружки, но желательно медная и с деревянной ручкой, не с пластиковой. Но в принципе можно и алюминиевую, но ручку всё равно лучше деревянную, чтобы... Гена, ты меня слушаешь?

— А? Да... Нет, лучше чаю... нет, лучше не надо. Я, наверное, прилягу... мне полчасика подремать, а потом кофе бахну и посмотрю твою диораму.

— Дораму...

— Ага...

            Разумеется, он проспал на работу. Словно напился с вечера водки до беспамятства, совершенно не помнил как заснул. Зато, вскочив в туалет от переполненного мочевого, взглянул на часы и чертыхнулся — Александр Иванович приедет через пятнадцать минут, а ещё нужно добежать до остановки. Конечно, большой плюс, что есть хоть какая-никакая доставка на рабочее место, но вот опаздывать нельзя, машина ждать не будет.

            Яна безмятежно спала, соблазнительно раскинувшись на постели совсем без одежды. Вот сейчас, в косом утреннем луче солнца она смотрелась просто великолепно.  В трусах начался победный прилив, очень хотелось забить на всё, разбудить любимую поцелуем и ворваться в бурный секс, но нет... Яна наверняка обидится. Уволиться на третий день — плохая идея, надо спешить. Жаль пиццы не осталось, но всё равно завтракать некогда.

            Новый рабочий день выдался адским во всех смыслах этого слова. Предстояло озеленять сквер святых Петра и Февронии — бывший сквер ударников-металлургов. Гена помнил, как в детстве гулял в этом сквере с бабушкой. Раньше в центре была детская площадка с песочницей и большой горкой-ракетой, а ещё киоск со вкусным мороженным. Но теперь всё разительно поменялось: за последние три года площадь сквера сократили втрое, возведя посередине величественное кирпично-бетонное яйцо, увенчанное крестами и позолотой; почти все деревья в сквере вырубили, оставив по кругу только кольцо из старых клёнов; истерзанное гусеницами строительной техники пространство вокруг храма, частично замостили фирменной губернаторской плиткой, но большая часть осталась под огромные газоны, которые теперь предстояло по желанию настоятеля храма покрыть сплошным ковром цветов. Прошлые попытки облагородить это уродство казались жалкими: тротуарная плитка, уложенная в спешке, кривилась и проседала под ногами; огромные пустые газоны, предназначенные для цветов, выглядели сиротливо, земля успела потрескаться от летней жары. Почва была совершенно не подготовлена и работу пришлось начинать с перекапывания газонов.

            Гена был удивлён, когда они оказались на участке вдвоём с Александром Ивановичем. Никаких друзей из восточных республик не было, только комплект лопат и ничего больше.

— Тут дело сложное, — почёсывая нос пояснил Александр Иванович. — Видишь, с той стороны покопано слегка? Вчера тут у меня четыре чучмека моих копали, и дёрнул чёрт одного землю кинуть в сторону — попал на монашку…или не монашку — как там она — попадья, дьяконя, не знаю как правильно. Короче, бабка, вон, которая с ящиком пожертвовательным туда-сюда шатается. Тут отец Гаврилий — он тут главный — сбор не только внутри сделал, но ещё и снаружи — три или четыре эти платочницы туда-сюда шастают, с прохожих берут на храм. Место, сам видишь, оживлённое.

— И что? – не понимая моргнул Гена.

— Ну эта бабка замечание сделала моим бабуинам, а они возьми и гавкни чё-то в ответ. Скандал начался, чуть не до драки. Менты примчались, моих повязали. Отец Гаврилий разорался, чтоб ноги нехристей тут не было на территории храма. Ты, кстати, крещёный?

— Ну так... Вроде носила бабушка меня маленьким в церковь, но я не помню.

— Ладно, давай там, кланяйся, крестись как-нибудь, когда заходить будешь. Не пались главное и не перечь. Что не скажут эти рясожопые — кивай — «да батюшка, да матушка» и соглашайся со всем. Тут, если мы за неделю не управимся, всем места мало будет. В воскресенье на торжественную службу митрополит приедет, надо, чтоб всё по высшему разряду было.

— Александр Иванович, так как же я один это всё... — Гена рассеяно развел руками.

— Да не паникуй, не один. Сейчас я тебе помощников с рабочего дома привезу. Они, конечно, похуже копатели, зато все православные — мне обещали!

            Гена кивнул и взялся за лопату. Работать на самом солнцепёке было тяжело. Вдобавок, по дороге не успел купить воды, а пить теперь хотелось страшно.

Александр Иванович через пару часов привёз шестёрку каких-то алкашей, с трудом удерживающих в трясущихся руках лопаты, и, судя по всему, не знавших за какой конец лопаты нужно держать. Повезло, что Гене почти не пришлось с ними взаимодействовать. Начальник явно очень переживал за качество работы, то и дело подбегая к дёрганым работникам и раздавая ценные указания. Потёртые жизнью небритые личности между тем норовили составить конкуренцию монашкам, собиравшим на храм, выпрашивая у прохожих мелочь на бутылочку огненной святой воды.

В итоге к концу дня Гена оставался основным работником, вскопав в одиночку чуть ли не вдвое больше, чем все его шестеро коллег по работе. За почти двенадцать часов работы он сделал только один получасовой перерыв на хот-дог и минералку, а после вновь ударно принялся за работу. Вова, кажется, был прав — физическая форма к началу учёбы определенно усилится. Правда теперь это было не слишком актуально. Яна любит таким какой есть, но всё равно для здоровья полезно, да и в будущем пригодится, наверное.

Про Миру он вспоминал в течении дня, но позвонил всего два раза. Постоянно возникало ощущение, что девушка где-то поблизости, может прячется за старым клёном на краю сквера, вот-вот высунется и отпустит ехидный комментарий. Из-за этого Гена постоянно оглядывался, но ничего не менялось. Только запыленные дорожки из кривой плитки да шмыгающие туда-сюда алкаши-копачи из рабочего дома.

Вечером Мира снова не брала трубку. Возникла мысль позвонить с левого телефона, так она должна была ответить. Но у кого этот телефон взять? У Александра Ивановича нельзя, у алкашей, кажется, сотовых не было, про Яну нечего было и думать. Можно выбраться к маме, позвонить с её... Нет, тоже дурацкая идея. Зачем вообще взял этот крестик? Нужно быть серьёзнее. Машины теперь нет, ничего не мешает просто забыть эту историю. Она старше, есть Яна, ничего с ней не связывает. Кроме того, она прямо намекает, что в общении не заинтересована.

            В этот раз Яна встретила его в постели. Проснулась не сразу, а когда он зашёл в комнату и потянул через голову трижды насквозь пропотевшую футболку. Девушка зевнула и села на кровати, протирая заспанные глаза.

— Вот это меня вырубило. Извини, я сегодня целый день занималась, а ещё ездила заявление на волонтёрство подавать. В общем приготовить ничего не успела, на обратном пути купила «дошиков» и пельменей. Ты пельмени будешь? Я тебе полпачки в кастрюле оставила.

— Да, с удовольствием, — кивнул Гена. — Что-то я сегодня ещё сильнее, чем вчера устал. Страшно если честно ванну принимать, боюсь там заснуть и утонуть.

— Не бойся, я тебе сделаю искусственное дыхание, — встав с кровати и ласково чмокнув его в щёку, ответила Яна. — Но лучше, конечно, прими душ, а то от тебя крышесносно воняет. Давай быстренько, а я пока чуть разогрею пельмени. Тебя долго не было, они уже немного остыли.

            Тугие струи душа немного взбодрили Гену. Неприятный день на жаре отпускал. До выходного оставалось четыре дня. В принципе неплохо, уже потихоньку начинало получаться. Ещё бы помощников толковых, и чтобы слушались. В выходной надо обязательно добраться до Миры и передать ей крестик, а то нехорошо получилось — взял, но не отдал. Даже если трубку не берёт, вечером она должна быть в бабушкиной квартире. Позвонить и в руки отдать. Или может в почтовый ящик закинуть? Нет, нельзя, дорогая вещь. И увидеть хочется. Интересно, а свой редкий кошелёк она отдаст, как бабушка сказала, или всё уже... передумала? Почему постоянно к ней мысли возвращаются?

            Вытираясь на ходу, он вышел на кухню и сел за стол.  

— Слушай, давай обсудим жизненные планы? — поставив перед парнем тарелку с пельменями предложила Яна. — А то вчера ты так быстро заснул, сегодня рано убежал, вообще поговорить некогда.

— Извини, что так получилось...  Давай обсудим, — кивнул Гена. — Ты что-то хотела предложить?

— Ты согласен, что до окончания учёбы мы детей заводить не будем?

— Да, согласен. Неплохо бы ипотеку сначала взять...

— А вот это как раз наоборот. Нужно, чтобы процент ниже был, семейную брать. Первый взнос на материнский капитал, плюс процент ниже. Или накопить самим на первый взнос, а материнским капиталом потом процент уменьшить.

— Вроде логично, — кивнул Гена. — Я с тобой согласен. А про детей ты чего...

—  А это... ну на счет таблеток себе, не суть. В общем, тут весь вопрос — как нам во время учёбы выжить? Придётся работать обоим, причём так, чтоб с учёбой совмещать, и чтобы тебя в армию не забрали. Я вот подумываю, пока меня психологом не берут, пока в колл-центр устроится. Вроде там можно на дому по вечерам звонки принимать, я не вникала, но...

— Хм, знаешь, мне отец предлагал наоборот — в армию пойти и потом на контракт остаться. – перебил её Гена - Типа так легче потом квартиру получить. И деньги хорошие, и профессия в целом.

— Слушай, а я как-то не думала... С одной стороны, интересный вариант, — Яна задумчиво открыла блокнот, разглядывая какие-то свои цифры, - но с другой стороны... Мне будет без тебя тяжело. Я очень тяжело переношу одиночество, боюсь я не справлюсь. Даже не материально, хотя материально тоже. Мне эмоционально будет очень тяжело. Ты знаешь, как я тебя сегодня ждала? Я места себе не находила. Почему у тебя такой долгий рабочий день?

— Ну наверное, потому что сезонная работа. И тем более у нас на объекте сейчас сроки ограничены. Я понедельник уже пропустил, теперь надо всё успеть до воскресенья. В воскресенье у меня точно будет выходной.

— Очень жду! Я за целый день успеваю по тебе соскучиться.

— Я тоже. Если честно очень тяжело к такой работе привыкнуть. Я сегодня домой еле дошёл. Понятно конечно было, что работа тяжёлая, поэтому и желающих не было, но что настолько, я не ожидал.

— Вова сказал, что это, наоборот, хорошо. Раз желающих нет, а дело срочное, можно будет свои условия диктовать, — улыбнулась Яна. —  Думаю, тебе стоит попробовать.

— Ну может я потом это попробую. Сейчас как-то вообще голова не соображает. По-хорошему надо первую зарплату получить, а потом уже думать.

— Да по тебе заметно. Сериал даже предлагать не буду, ты сразу вырубишься. Я всё понимаю.

— Ну извини...

— Не нукай, это выглядит как-то пренебрежительно. И извиняться не нужно, я на тебя не обижаюсь. Я хочу с тобой как-то повзаимодействовать. Мне кажется мы плохо друг друга понимаем и...

— Извини, это я уже на автомате. Давай попробуем, я готов, — Гена плавно запустил руку под Янину длинную домашнюю футболку.

— Ой, щекотно! Не делай так неожиданно. Я не об этом. Я тут подумала, мне нужно, наверное, больше под твои интересы подстраиваться, лучше тебя понимать.

— Что ты имеешь ввиду?

— Давай ты меня научишь играть в ваши с Вовой танки? Я так понимаю это у тебя чуть ли не единственное хобби. Фильмы, которые тебе нравятся мы не смотрим, музыку ты не слушаешь.

— Нет, почему, слушаю. Помнишь, я тебе включал этих Роял Репаблик — Эврибади вон туби э...

— Ген, ну музыка, как музыка, раз послушали и всё. На концерт мы вряд ли пойдём. А танки можно из дома. Тебе же они нравились, так?

— Хорошо, давай. Сейчас скачаем на твой ноутбук и...

— Так я уже скачала и аккаунт создала. И даже сама играть пробовала, но у меня плохо получается, помощь твоя нужна. Я хочу с тобой в одной команде играть. Не знаю как это правильно называется.

— Во взводе.

— О, да, точно. Давай поставим на столе два ноута рядом и вместе попробуем?

— Да давай...

            Упражнения по вождению танков после двенадцати часов махания лопатой давались Гене очень тяжело. Во всём этом чудилась какая-то бредовость. Вроде разговор о будущем: дети, ипотека и танки. Что это вообще? Хотя в некотором смысле в этом был свой плюс, потому что скилл игры намозоленными пальцами у него упал практически до Яниного уровня. Поначалу играть и объяснять было забавно, но на втором часу его стал одолевать сон. Он снова вырубился, едва голова коснулась подушки. Кажется, Яна была недовольна оставшись без ночи любви, но вслух ничего не сказала. А утром Гена, едва не проспав, тоже почему-то не испытал вчерашнего возбуждения, хотя Яна в постели раскинулась не менее живописно.

            Второй день у стен храма принёс новые сложности. Уже был вскопан и разрыхлён достаточно обширный участок газонов, и после обеда Александр Иванович привёз рассаду цветов. Отлучатся было критической ошибкой. Оставшиеся без присмотра работяги раздобыли где-то три бутылки водки и ударным темпом привели себя в неработоспособное состояние. В итоге всё бремя посадки полностью легло на Генины плечи. Александру Ивановичу с его пивным пузом и одышкой ползать на коленях по газону было тяжело. Гена кое как справлялся, но посадить всё до наступления сумерек они не успели. Благо церковная сестрица — главная из тёток-попрошаек разрешила занести ящики с неизрасходованной рассадой в церковный сарай, чтобы до утра их никто не спёр.

            Дома Яна встречала его тёплой лапшой быстрого приготовления, правда надо признать с мясом и натуральным бульоном. Она купила пару окорочков и приготовила кастрюлю куриного супа, добавив в него всё что нашлось в доме, включая быструю лапшу.

            После еды и душа Яна снова потащила его играть. Гена никак не ожидал, что девушке так это понравится, но она явно не теряла днём времени даром. На её аккаунте оказалось несколько прокаченных танков, да вдобавок и пара элитных машин, приобретённых за реальные деньги. Гена не стал спрашивать про их происхождение. В конце концов у Яны были свои деньги. И вообще, не так уж дорого эти танки стоили, пятьсот рублей погоды не сделают. К тому же, на его собственном аккаунте тоже есть элитные танки, правда их когда-то подарил Вова, но это неважно.

            Совместные бои у них теперь проходили куда более ожесточёнными. Увидев в очередной раз экран поражения Яна обиженно надувала губки.           

— Почему ты меня не прикрыл? Меня взорвали, пока я перезаряжалась.

— Я играю на ПТ-сау, моя задача стоять в заднем ряду. А ты на тяжёлом танке должна держать первую линию, не давая прорваться ко мне. У каждого своя задача, — в очередной раз объяснял Гена.

— Но меня всё время убивают.

— Просто ты слишком выдвигаешься вперёд и подставляешь уязвимые для пробития зоны. Нужно стоять за препятствием, выставив только башню, тогда лучше получится.

— А почему, когда я играла во взводе с Вовой, он сумел меня прикрыть. Он на своём танке выкатился и прям меня защитил, и мы выиграли.

— Потому что он тоже играл на тяжёлом танке.

— Ну так и ты возьми тяжёлый танк. Почему я должна проигрывать? Мы же не просто так сели играть. Я хочу научиться с тобой лучше взаимодействовать, это важно для психологической совместимости. Ты же любишь в эти танки играть?

— Да, люблю.

— Ну вот. Раз мы не смотрим мои сериалы, на которых ты «не специально» засыпаешь, давай играть в твои танки. Только давай не ради других играть и не для себя, чтоб больше этих, забыла, как там эти... для очков вроде. Давай для нас играть, чтобы мы сливались, были как одно целое.

— Да, давай попробуем.

            Кажется, он продолжал игру даже во сне. Опять не помнил, когда начал проваливаться в сон. Зато хорошо помнил, что приснилось настоящее танковое сражение: они с Яной ехали в одном танке. Причём Яна была словно нарисованная из аниме, или это казалось, или просто потом так подумал. Когда в танк попадали, играла противная мелодия, оказавшаяся будильником.

            На тёмной от задвинутых штор кухне нашлись прикрытые тарелкой с вечера бутерброды с варёной колбасой. Яна приготовила такой «завтрак», чтобы не просыпаться. Гена запил их кофе «три в одном», и немного взбодрившись, поплёлся на работу.

            В этот раз всё оказалось ещё сложнее. Голова гудела от тяжёлого недосыпа, в животе недовольно боролись колбаса и кофе. Вдобавок Александр Иванович объявил, что будет целый день занят перевозкой новой рассады цветов, так что Геной будет руководить необъятножопая матушка Алевтина.

            Эта замотанная в платок тётка и раньше подходила к ним с ценными указаниями по посадке, но тогда приставала только к начальнику, а теперь Гена оказался полностью в её власти. Она, как огромный чёрный аварийный буй покачивалась над ним, бесконечно бубня визгливым голосом:

— Ну что ж ты так копаешь? Ох ты господи и яго ангели, владыки небесныя.... Земля-то, посмотри, комьями! Ты её хоть бы разрыхлил как следует!

— Угу...

— «Да, матушка» говорить надобно. Ты матери своей так же угукаешь?

— Да, матушка.

— Да где ж разрыхлил, господи, с башку твою кусищи лежат. Землю нужно просеять, как муку. Чтобы корешкам вольготно было, чтобы воздух поступал, а то как они расти будут?

— Ну вырастут... С божьей помощью, — Гена всё свирепея ковырял очередную лунку.

- Поговори мне тут, охальник. Вот начальству твоему скажу, будешь знать!

- Да матушка...

            Солнце припекало, дело двигалось медленно. Приходилось маленькой лопаткой ковырять лунку под каждый росток, а куча ящиков с рассадой всё не заканчивалась. Александр Иванович всё подвозил и подвозил новые. Матушка Алевтина, кажется, была какой-то огнеупорной, совершенно не реагируя на жару в своем чёрном платке, всё бубнила и бубнила:

— Нужно, чтобы у нас было лучше всех! Чтобы благодать вокруг царила! Чтоб прихожане, глядя на такую красоту, души свои умиротворяли! У нас семейный храм тут всё-таки. Сам владыка Пигидий приедет, долгих лет ему господи, надо чтоб отца Гаврилия похвалил за усердие. Ну шевелись, три дня осталось, а у нас вон ещё сколько...

            Гену подмывало сказать, что, если бы собирательницы податей помогли ему в посадке, дело пошло бы минимум втрое быстрее, но он сдерживался. Ссориться с нанимателями явно было плохой идеей — вон, с азиатскими гастарбайтерами быстро решили вопрос.

Матушка Алевтина действовала на нервы до самого вечера, сделав только короткий перерыв на трапезу. Гена и до этого был не слишком религиозен, скорее нейтрально относился ко всяким церковным ритуалам и сдержано мямлил что-то про истину в ответ на восторженные весенние вопли о воскресении Христа. А теперь хотелось стать воинствующим атеистом, и при любой возможности предаваться грехам основательно и с удовольствием.

Вечером Гена решил воздержаться от компьютерных боев. Хотелось уже заняться любовью, а то дни, состоящие из посадки цветов и часа игры в танки перед сном уже начали напрягать, превращаясь в какой-то тягостный кошмар. Яна согласилась и отправила его принимать ванну, а потом, когда он вышел, встретила его стоя на коленях и собрав в упругий хвост непослушные волосы. Жизнь сразу стала заметно лучше, правда усталость брала своё, и всё закончилось очень быстро. Яна пыталась его снова расшевелить. Они нежно обнимались в кровати, но двенадцать часов на солнцепёке победили, и Гена провалился в сон.

В это утро Яна оставила ему в тарелке записку: «Пожарь яичницу, больше яиц тебе не помешает». Кажется, в этом была обида на то, что он так быстро уснул, но продолжать возню в тёплой постели не было никакой возможности. Надо как-то исправиться в выходной. Ещё чуть-чуть осталось продержаться — получается ещё два дня — и будет закончена эта канитель с храмом. Или один уже день? Какой сегодня день, что-то сбился, никак не сообразить, один или два получается? Всё происходящее вокруг слипалось в голове в потный тягучий ком какого-то тухлого теста, которое набухало и разрасталось, заполняя всё вокруг. Тряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение. В итоге стукнулся головой о боковое стекло машины — было больно, но это не помогло.

Когда они с начальником подошли к храму, их уже ждали отец Гаврилий и матушка Алевтина. Они стояли возле первого, ещё позавчера засаженного газона. Отец Гаврилий возмущённо тыкал пальцем в безжизненно лежащие на земле пожухлые ростки. Матушка Алевтина синхронно качала головой, словно получала невидимые пощёчины.

— А ну, стой тут! — рявкнул Александр Иванович. — Я сам подойду, чтоб ты там ничего лишнего не брякнул. Стой тут, понял?

— Да.

            Самое время позвонить Мире. Вчера вообще про неё забыл, а скоро выходной, нужно выкроить время, съездить, наверное. Может она успокоилась? Или вообще заехать в автосервис и вернуть крестик дяде Араму? Пусть там сами разбираются. Забыть уже про это всё. Сна, кажется, не хватило, голова болела, глаза закрывались, может, потому что утром водой ограничился и чаю не попил? Но сам виноват, кофе в пакетиках не купил, а варить некогда было. Звонок — только долгие гудки без надежды на изменение.

            Александр Иванович вернулся минут через пять, смешно пятясь от возмущённых служителей культа, словно они были алтарём, к которому спиной нельзя поворачиваться. Поравнявшись с Геной, тот возмущённо затараторил:

— Ты чего наделал, гад! Я тебя зачем тут оставил? Ты что, так все ящики с рассадой и держал что ли на солнце целый день?

— А что? Вы как привезли, так я и...

— Идиот! Надо было в тень убрать, тряпочкой мокрой переложить. У тебя вся рассада погорела в ящиках, а ты её как есть посадил и всё. Вся погибла! Ты понимаешь, что натворил? Это всё, это на выброс!

— Но я тут не причём! Я не виноват, что цветы завяли.

— Как не виноват?! А кто виноват?

— Я не знаю, они с самого начала были не очень, на вид какие-то жухлые, — вяло пытался оправдаться Гена.

— Ты что, тупой?! — заорал Александр Иванович. — Ты понимаешь, что митрополит послезавтра приезжает? Мне теперь заново всё закупить придётся. А деньги где взять, ты понимаешь? И за одни день всё посадить. Как это всё успеть? Это вот всё выкопать и выкинуть нужно.

— Не понимаю. Я что сказали делать, то и делал.

— С твоей зарплаты, дебил! Ты месяц теперь бесплатно работать будешь, чтоб все расходы покрыть. Ну не месяц может, но три недели наверняка!

— Но как... Я же работал, я тут все положенные часы. Причём тут я? Вы не давали указание убирать рассаду в тень. И тряпок не давали, и...

— Ох, ну откуда вы такие... Что за поколение дебилов криворуких растёт? В советские времена прислали бы мне пионеров на субботник, они бы за один день мне тут всё рассадили великолепно, и бесплатно при том. Потому что школа была и дисциплина, все умели и сажать, и копать, и мести. А вы что? Дальше телефона ничего не можете. Как вы жить-то дальше будете, когда наше поколение кончится, я не понимаю? Ну это же элементарные вещи, самому тупому понятные — если поставить растение без воды на солнце на целый день, оно погибнет — природоведение за третий класс! А ты студент, ботаник к тому же. Как ты потом работать будешь, если у тебя даже школьных знаний нет? — схватившись за голову причитал Александр Иванович.

— Я делал что мне скажут. Вчера надо мной стояла эта матушка Алевтина, я даже в туалет не мог отлучиться и воды попить. Куда мне было ещё за рассадой вашей следить?

— Твоей! Твоей рассадой! Это твоя работа, понял?! — взвизгнул Александр Иванович, размахивая кулаком перед Гениным носом. — Значит так, берёшь, всё выкапываешь и заново готовишь землю. Я к вечеру новую рассаду привезу и фонари. Сюда расставим и будем в ночь сажать, иначе никак не успеем. Ты сегодня на сутки остаёшься работать, понял? Иначе даже минималку не получишь, ничего нам вообще не заплатят.

            Гена почувствовал головокружение, переходящее в пульсирующую в висках боль. Всё вокруг казалось тягучим бесконечным кошмаром: жара, раздирающая горло сухость во рту, бесконечный нудный бубнёж и безжизненные ростки, лежащие на земле без шансов ожить и поднять лепестки к солнцу. Голова кружится, подкатывает тошнота, словно съеденные утром яйца обратились в птенцов и собрались лететь, лететь куда-то к солнцу, через рот, через глаза, через уши...

— Эй, ты меня слышишь, придурок?! — заорал на него Александр Иванович. — Хватай лопату и вперёд копать! Я сейчас тебе алкашей на помощь подвезу, а потом к вечеру рассаду. Нам в лепешку расшибиться надо, но чтоб тут всё к послезавтру было идеально. Ты меня слышишь, а? Слышишь?

— ДА! – заорал, развернувшись Гена. — Да, слышу блядь! Иди на хуй со своей рассадой, пионерами, храмами и вообще! Я всё, мне четыре дня через крышу. Копайся сам в этом говне, как хочешь, я всё!

            Гена смачно харкнул под ноги начальнику и зашагал прочь. Хорошо, что переодеться не успел, так даже лучше вышло. Всё равно работа говно, с учёбой такое совмещать не получится. А опыт... никакого ценного опыта нет, только тупое мозгодолбательство и ничего больше.
            Надо на другом сосредоточится, передохнуть пару дней, с Яной помириться, а потом другую работу найти уже нормальную. Фиг с ними с деньгами. Хорошо вовремя сообразил, пять дней неоплаченных — это не так уж много. Надо сейчас вернуться и за вчерашнее перед Яной реабилитироваться.

            Когда вернулся, не стал шуметь. Был шанс, что Яна спит после недостаточно бурной ночи, но судя по журчанию воды в ванной, девушка не спала. Гена на цыпочках прокрался в ванную. Нужно было как-то мягко сообщить неприятную новость о потере работы. Может начать с поцелуев и занятий любовью? Так любую плохую новость легче перенести!

            Яна стояла перед зеркалом обнажённая, бросив под ноги полотенце. Она держала руки за головой на шее, и парень не сразу понял, что она делает. Девушка примеряла привязанный на верёвочку, предназначенный Мире крестик: то делала подлиннее так, чтоб он опускался между грудей, то наоборот, поднимала выше, чтоб висел на самой шее. Вот чёрт, как она нашла коробочку? С собой на работу таскать побоялся, карман оттопыривает, и в рюкзак страшно класть. Коробочка была аккуратно спрятана внутри чистых носков на отведённой в шкафу полке. Неужели она всё его бельё чистое проверяла? Ну ничего себе!

— Привет любимая! — ласково, чтоб не напугать девушку, проговорил Гена. — А я уволился. Мы теперь сможем целый...

— Как уволился? Гена, ты чего! Ты же всего ничего проработал. Они же ещё ни разу зарплату тебе не заплатили! — воскликнула Яна, уронив на пол крестик.

— Там долгая история. Меня обвинили, что я цветы неправильно посадил, и они засохли. Но я не виноват, они нормально не объяснили. Там такая жопа, что вообще...

— Подожди, но зачем сразу увольняться? Можно же как-то договориться! Тебе же нравилось. Тебе же не заплатят, если уволишься!

— Так потому и увольняюсь, что платить не хотят и грозят штрафами. По факту мне никто выше минималки платить и не собирался, это всё было обманом с самого начала. Просто такое типа рабство.

— Но нам нужны эти деньги. Как нам дальше жить, я не понимаю! – Яна смотрела выпученными глазами, словно случилось что-то совершенно непоправимое.
— Не переживай, я что-нибудь придумаю обязательно, — слабо улыбнулся Гена.

— Блин... может как-то можно ещё вернуться? Давай позвонишь и скажешь, что погорячился? Ну по факту это же твой косяк получается? Иди, если надо в ночь, я не обижусь, я всё понимаю. Помнишь и Вова говорил, что тебе за эту работу лучше держаться, что перспективы есть и всё такое.

— Нет, я не вернусь, — поморщился Гена. — Я сейчас передохну пару дней и новую искать буду.

— Блин, ты понимаешь, если они тебе не заплатят, ты получается впустую просрал эту неделю. Просто тебя целыми днями дома не было... ради... ради ничего... — качала головой Яна. — Я думала ты как-то серьёзнее...

— Я серьёзно. Я вижу, что сильно устаю, что с тобой мало времени провожу. А тут ещё и с деньгами кинуть пытаются. Я понял, что это того не стоит.

— Ну спасибо конечно. Мы придумаем да... Но это так... неожиданно... Я тут, извини, убиралась и вот нашла... Я думала это кольцо и не удержалась, открыла, — Яна указала на лежащий на полу крестик. — Он такой необычный, без Христа, только орнамент необычный такой. Это кельтский? Я не ожидала что ты мне такой купишь, но мне нравится...

            Вот влип. Мало того, что без работы остался, так теперь и крестик ещё. Нужно срочно что-то придумать. Сказать, что это для неё и всё, закрыть тему с Мирой навсегда? Или правду сказать, и пусть оно катится под горку себе. Будь что будет. Что делать? Почему всё сразу случается и никак нормально закончится не может? Все время жизнь в какую-то загогулину скручивается. Вот действительно, чувство, как будто с горы катишься и катишься вонючим комом, в конце только громкий шмяк будет. Только вот где конец этот?

 
Доброе время!
 Это Ярослав, автор книги. Если ты читаешь эти строки, значит моя история чем-то интересна. До конца книги осталось совсем немного и я прошу тебя заплатить за мой труд
155 рублей.  

КУПИТЬ КНИГУ «ЗВЕЗДА ИЗ ГАЕК»

Если эта сумма кажется тебе чрезмерной – напиши мне и я сделаю скидку если попросишь. Могу и вовсе открыть бесплатно, если какие-то обстоятельства мешают тебе оплатить.

Написать можно через почту

НАПИСАТЬ НА ПОЧТУ

Или через личные сообщений группы "Вконтакте"

https://vk.com/che_yar