Гена плохо помнил, как вернулся домой. Голова гудела от выпитого. Необходимость постоянного дыхания ртом порождала першение в горле и постоянные приступы тошноты.

            Отвратительнее этого было горькое, жгучее чувство жестокого стыда, словно бесконечное послевкусие адски острого соуса, которое ничем нельзя смыть изо рта. Слава богу мамы не было дома. Гена просто пару минут простоял в прихожей, опираясь на стену и ловя воздух ртом. Тряхнул головой, пытаясь прийти в себя.

            Первым делом сбросил перепачканную кровью алую рубашку и сунул в стиралку. Мира будто знала чем всё это закончится, раз заставила такую надеть. Почему всё так вышло? Зачем вообще согласился в этом участвовать? Было же сомнение с самого начала, не надо было ввязываться. Враньё, враньё, кругом враньё... А теперь что... К Яне ехать в таком состоянии нельзя, надо как-то протрезветь, очнуться. Кровь никак не останавливается, чёрт...

            Струи холодного душа принесли небольшое облегчение. Гена завис, держась за два крана и попеременно включая то горячую, то холодную воду. Нос распух и сильно болел, но голова прояснилась от алкогольной мути, теперь можно было подумать что делать дальше. Вылез из ванной, наскоро вытерся и увидел, что кровь ещё сочилась из носа и оставляет крупные тёмные пятна на полотенце. Гена лёг на кровать, запрокинув голову. Это плохо помогало, кровь попадала в рот, добавляя к першению в горле тошнотворно сладковатый привкус. Поднялся, нашёл в морозилке замёрзший в камень кусок масла и приложил к переносице. Только после этого кровь наконец остановилась.

            Гена достал телефон и тщательно протёр его влажной салфеткой от кровавых отпечатков пальцев. На секунду показалось, что точно так же поступал в каком-то фильме преступник, находящийся в розыске. Что теперь делать, набрать Яне? Или до завтра подождать, в надежде что она успокоится? Нет, звонить, наверное, не стоит, лучше сообщение. Написать сообщение с извинениями и быть наготове. Когда-нибудь она успокоится и ответит. Пожалуй так, это самая верная стратегия. Поразмыслив пару минут, он отправил:

            ПРОСТИ, У МЕНЯ БЫЛИ НЕПРИЯТНОСТИ, Я НЕ МОГ ПРИЕХАТЬ, ПОТОМ ВСЁ ОБЪЯСНЮ. ГДЕ ТЫ СЕЙЧАС? КУДА ЗА ТОБОЙ ПРИЕХАТЬ?

            Получилось вроде бы прилично. Во всяком случае разбитый нос теперь служил неплохим оправданием. Как всё не кстати совпало. Почему Яна позвонила именно в момент разговора о сексе с Мирой? Она в этом пиджаке на голое тело была чертовски сексуальна. Неужели Яна правда чувствует мысли? Да нет, бред какой-то, просто мистика, такого быть не может, это совпадение. Если только... Если только это не дело рук самой Миры, которая зачем-то ей рассказала или намекнула!

            От неожиданной догадки, Гена сел на кровать так резко, что голова закружилась. Такое безумие было в стиле Миры, хотя вроде бы никаких подробностей про Яну не рассказывал. Или рассказывал? Не вспомнить. Но, зная его имя, фамилию и год рождения, Вконтакте найти не сложно, а там и Яна есть в друзьях. Там вообще девушек в друзьях человек пятнадцать или двадцать, можно просто подбором найти и написать ей какой-нибудь прикольчик про Гену и Альфу Центавра. Вот и привет. Но зачем это ей? Что, она всерьёз запала и таким вот способом хотела его с Яной поссорить? Нет, бред, такого быть не может. Что за нахрен конспирология в голове? Этого ничего не может быть.

            Телефон в руке неожиданно заиграл отвратительной песней сумасшедшего лягушонка. Гена с трудом подавил желание срочно полезть в настройки и найти какую-нибудь более подходящую мелодию. Сейчас на это точно не было времени. На экране над зелёным кружком ответа появилось улыбающееся лицо Яны.

— Алло, Яна, ты где? Что с тобой случилось?

— Я на вокзале, там, где маршрутка останавливается. Пожалуйста, забери меня, мне страшно...

— Всё, уже бегу... жди пожалуйста.

— Жду...

            Голос девушки напугал. Он был какой-то безжизненный, грустный, в нём не было даже той какой-то ревности, которая мелькнула в прошлый раз. Кажется в этот раз действительно что-то серьёзное. Быстро переоделся и вызвал такси до вокзала. Сейчас время дорого, деньги есть. Нужно спешить, мало ли что...

            Яна ждала его, сидя на лавочке. Рядом с ней стояла большая спортивная сумка, а сверху довольно плотно набитый рюкзак, ещё маленькая сумочка через плечо. Она явно готовилась к путешествию. Одета в джинсы и футболку, волосы растрепанные и красные, опухшие почти до щёлочек глаза. Увидев Гену, она вскочила и бросилась к нему, не заметив упавший на асфальт рюкзак. Он обнял её и не целуя прижал к груди. Яна повернула голову, прижалась к груди, словно слушая его сердце.

— Наконец-то ты приехал. Я так боялась, что ты не ответишь. Боялась, что ты меня оставишь. Не бросай меня пожалуйста.

— Успокойся, всё хорошо. Я с тобой, теперь всё будет нормально, — Гена ласково гладил девушку по волосам.        

— Мне теперь некуда идти, — вздохнула Яна. — Я никому не нужна. Поругалась сразу и с мамой и бабушкой. Психанула, было очень неустойчивое состояние. Я впервые после этого позвонила отцу. Он сначала сказал приезжай, и я поехала, а потом он перезвонил, и мы встретились тут... на вокзале... И он... он... я не могу... Мне некуда теперь идти...

— Прости, голова тяжело соображает, просто сложный день такой... Так что тебе отец сказал?

— Он меня не пустил к себе. Мне некуда идти. Пожалуйста, забери меня. Сумка тяжёлая. Я побоялась к тебе добираться, мне очень страшно...

— Я тебя не брошу! — Гена прижал девушку к груди, ласково поглаживая по спине. — Прости, что не смог сразу приехать, тут такое...

— Он меня не пустил к себе даже на одну ночь. Я теперь вообще сомневаюсь, что он мой отец, он просто выкинул меня из своей жизни.

— Не переживай, сегодня у меня переночуешь, а на завтра… У меня, наверное, есть решение, я могу постараться, ну то есть я думал уже...  — хрипло загнусавил Гена.

— Что у тебя с голосом? Почему ты так странно говоришь? — Яна ткнула его ладонями, заставляя отстраниться, и внимательно всмотрелась в его лицо. — О господи, что с твоим носом, что случилось?!

— Не уверен, но, возможно, мне его сломали. Понимаешь, я тут это, повздорил в общем с одними. Был разговор, как раз и ты позвонила, поэтому я попытался соврать, чтоб тебя не пугать. Но в общем всё пошло не по плану, и я получил по лицу. Не переживай, кровь уже не идёт. Просто нос как бы забит и опух, не могу раздышаться, поэтому так разговариваю.

— Ой, что же ты не сказал, это же в больницу надо. Это может быть опасно, ты знаешь? — Яна схватила его за щёки, и притянув к себе голову смотрела на распухший нос.

— Да ничего страшного, главное кровь не идёт, остальное заживёт. Сейчас важнее с твоими проблемами разобраться, — Гена попробовал освободиться, дышать ртом и разговаривать в таком положении было тяжело. — Так что, поехали ко мне? У тебя одна сумка?

— Я не знаю, — отпустив парня проговорила Яна. — Отец дал мне денег и велел снять квартиру, а потом, осенью, искать место в общежитии.

— А сколько денег?

— Не знаю, я не пересчитывала точно, кажется пятьдесят тысяч. Там пятитысячными штук десять их.

— Ничего себе! Если не в центре однушку, может и месяца на три получится найти.

— Я не уверена, что мне делать. Очень надеялась, что ты мне поможешь. Прости, что такая резкая была по телефону, я же не знала, что ты в опасности. Они тебя пытались ограбить?

— Не переживай, я отбился нормально, нос — единственная потеря. Слушай, насчёт съёма...

— Я не хочу ехать к тебе, боюсь общения с твоей мамой. Мне кажется я сейчас слишком — как бы тебе сказать — в слишком неустойчивом психологическом состоянии в общем. Не могу быть уверена, что не сделаю чего-то...  — Яна всхлипнула, и достав из сумочки салфетку, торопливо вытерла нос. — Не сорвусь... Мне бы лучше побыть только с тобой. Может ты сможешь снять квартиру, если я дам тебе деньги? Я просто никогда этого не делала. Мне страшно вот так идти с деньгами куда-то в незнакомое место. Хотя бы пойдём со мной? Одной это может быть опасно.

— Не переживай, у меня есть идея получше. Я же тоже занимался этим вопросом, как ты просила... — попытался улыбнуться Гена.

— Ты уже снял нам квартиру? — Яна радостно хлопнула в ладоши. — Почему раньше не сказал?

— Нет, но да, в некотором смысле. У моей у бабушки квартира освобождается...

— О господи, что случилось? У тебя бабушка умерла?

— Нет, слава богу, просто приболела. Но в целом ей тяжело одной жить, и сейчас мама хочет, чтобы бабушка к нам переехала, конкретно в мою комнату, а её квартира останется свободной. Она однокомнатная, но довольно приличная, в девятиэтажке. Не студия, а прям квартира. Мы пока в ней временно бесплатно поживём, а потом посмотрим как сложится, может эта квартира насовсем наша будет.

— Ой, блин, это так неожиданно... Я не знаю, может лучше всё-таки снять для начала? — Яна чуть заметно скривила губки. — Это всё неудобно, так всё спонтанно. Я боюсь...

— Понимаешь, — Гена попытался улыбнуться, но в итоге скривился от боли. — Снимать сейчас — это лишние траты и риск, а там — своя, чистая, мебель есть, район тихий. Мама мне сама предложила, она бабушку точно уговорит. Мы же ничего не теряем, чего ты боишься?

Яна закусила губу, перебирая ручкой сумочки.

— А если… если твоя мама передумает? Если бабушка вдруг решит вернуться? Что тогда?

— Не решит, — Гена покачал головой. — Но даже если и решит, что мешает нам тогда снять квартиру? Просто сэкономим часть твоих денег. Что в этом плохого?

Возникло напряжённое молчание, прерываемое только объявлениями диктора о прибывающих поездах. Яна смотрела в пол, потом неожиданно рассмеялась нервно, с надрывом, так, что Гена даже отшатнулся.

— Боже, как же всё идиотски. У тебя сломан нос, у меня скандал с семьёй, а мы тут решаем в какую квартиру заселяться, будто это главное…

— Главное, что мы вместе, — Гена потянулся к её руке, но она вдруг отстранилась.

— Подожди. Ты уверен, что… что это не... не жалость? Ты же знаешь, я не вынесу, если ты… Ты же почувствовал меня, правда? Ты же меня не бросишь?

— Яна, — он перебил её, нахмурившись, и тут же скривился (брови тоже болели). — Если бы я хотел сбежать, я бы не пытался дозвониться и найти тебя... Я просто боялся, что сделаю хуже и напугаю тебя своим видом. И о квартире я заранее думал, даже не зная, что у тебя деньги есть на съём. Я просто хотел позже, когда всё подготовлю, поэтому заранее не говорил.

Она замерла, потом медленно кивнула.

— Ох... Ну в общем да... напугать у тебя получилось! Ладно, поехали. Отвезём мои вещи, а потом в травмпункт.

— Да не надо, я… Я норм, всё окей.

— Нет! Это может быть опасно. У моего двоюродного дяди был похожий перелом. И потом кровь стала поступать внутрь, в эти, как его... ну знаешь, в голове эти пазухи есть, там гайморит где образуется. В общем, там в этих пазухах скопилась кровь, а потом всё воспалилось, загноилось даже, и пришлось делать операцию, сверлить череп и откачивать. Он чуть не умер, представляешь? В больницу надо обязательно.

            У Яны в сумочке нашлось обезболивающее, и она настойчиво сунула Гене две таблетки. Боль прошла, но в голове неслабо помутнело. Кажется, этот препарат нельзя было принимать с алкоголем, а коньяк с водкой ещё не выветрились. По дороге до Гениного дома Яна пыталась выяснить, кто же на него напал, но парень, ссылаясь на боль так ничего внятного и не ответил. Девушка под любопытным взглядом таксиста прекратила допрос и остаток пути ехали молча.

 Добравшись в квартиру, сбросили сумки в коридоре. Дальше Яна снова настояла на такси, взялась сама всё оплатить. В больнице они почти не разговаривали. Нос обработали и промыли, сделали какие-то уколы и снимок всей лицевой части черепа. Слава богу пазухи оказались чистыми, а перелом с незначительным смещением посоветовали вовсе не трогать. Яна купила указанные в выписке лекарства, и они вернулись домой. Мамы всё ещё не было.

— Как ты? — спросила Яна, когда, приняв душ и переодевшись появилась из ванны. — Ты ничего не поел, может тебе чаю?

— Нет, ничего не надо, — покачал головой Гена. — Всё хорошо. Я ел перед тем, как всё случилось, ещё не проголодался.

— А я душ приняла и что-то такую слабость почувствовала, — девушка улыбнулась и ласково погладила Гену по плечу. — Может уже спать пойдём? У меня завтра экзамен, надо бы выспаться.

— Что же ты не сказала, я бы и сам в травмпункт съездил, а ты бы отдохнула.

— Фигня, я хорошо готова. Мне четвёрку автоматом ставили, завтра пойду попробую на пять пересдать. Экзамен с десяти, так что успею выспаться, не переживай.

— Хорошо... Давай ты ляжешь, а я потом, у меня нос всё равно побаливает ещё. Пойдём, я тебя на своей кровати пока уложу, а там потом, ну короче разберёмся. Я тебя разбужу если что... Но, наверное, я из-за носа спать плохо буду, лучше я отдельно на полу лягу.

— Но я соскучилась...

— У нас много ночей впереди...

— Хорошо милый, пусть твой носик быстрее заживет.

            Она склонилась и легонько поцеловала парня в губы. Запах маминого шампуня вызвал странное ощущение, но спать точно перехотелось. Вроде и нос не сильно уже болел, но нет, мама вот-вот вернётся. Если застанет во время секса, будет нехорошо. Нужно подождать, точно ещё много ночей будет.

            Мама вернулась поздно. Яна, утомлённая долгими разъездами и очередью в травмпункте, уже заснула, а Гена, уложив её на своей кровати, тихонько собрал добытые у одногруппников ксерокопии конспектов и устроился для занятий на кухне. До конца сессии оставалось ещё три экзамена, и сейчас они выглядели главной задачей. С остальным можно сказать повезло. Вопросы с квартирой и машиной решились сами собой, теперь уж точно учёбу нельзя запускать.

            Мама сразу обратила внимание на Янины кроссовки у входа, и войдя на кухню, спросила:

— У нас опять гостья без предупреждения?

— Да, мам. Привет, тут такое...

— О господи, что у тебя с лицом?! — мама уронила пакет и бросилась рассматривать его лицо.

            Лейкопластырь на переносице пришёлся как нельзя кстати. Компресс уже не имел особенного смысла, но скрывал масштабы синяка. Гена терпеливо выдержал осмотр и только тогда ответил:

— Ничего мам, упал неудачно, прямо на бетонную ступеньку. Мы были с Яной в травмпункте, там сделали снимок, сказали небольшой перелом, прописали лекарства, сказали само срастётся, никакой операции не требуется.

— Ох, как же ты так сынок?

— Яна позвонила, она поссорилась с мамой и бабушкой. Её выгнали из дома. Я думал поехать к ней в поселок, бежал по лестнице и поскользнулся. Ну и вот.

— У нас в подъезде?

— Нет, в пешеходном переходе, от вокзала недалеко. В итоге Яна сама приехала, а я её на вокзале встретил. Мы её сумку домой отнесли, ну то есть сюда к нам, а потом в травмпункт поехали. Там пока рентген, пока туда-сюда, только недавно вернулись, — Гена неосторожно шмыгнул носом, и перегородка отозвалась болью.

— Почему ты не позвонил? Я бы помогла... — мама опустилась на табуретку напротив сына.

            Гена поспешил сдвинуть тетрадки, но мама не стала класть руки на стол. Она внимательно смотрела в его глаза. Внутри заскребло неприятное чувство. Опять приходилось что-то врать на автомате, даже не задумываясь. Сколько всякого вранья случилось за один день? Соврал Мириной бабушке, соврал Яне, дальше придётся врать и маме. Почему так? Будто вернулся неприятный кровавый привкус во рту. Может рассказать всё как есть? Про машину, про Миру, про её бабушку... Чёрт, рубашка в ванной! Рубашку нужно куда-то убрать… Может действительно всё рассказать? Но тогда придётся и Яне рассказать, а как она отреагирует непонятно. Она очень будет переживать, если узнает, что он соврал. Враньё, враньё, кругом враньё. Одно наползает на другое, слипается как снежный ком.

— Что-то не так? Почему ты молчишь? Тебе не хорошо? — мама протянула руку и привычно попробовала лоб Гены.

— Нет, просто... задумался, а потом что-то послышалось. Прислушивался. Мне показалось, что Яна меня зовёт. Она в моей комнате спит, очень устала и перенервничала.

— Ген, ну что ты? Надо было её на нашей с папой кровати положить. Я бы на твоей легла, а ты с Яночкой.

— Да ничего мам. Я всё равно заниматься собирался. Я о другом хотел поговорить, как раз про бабушкину квартиру. Может мы можем ну как-то быстрее? Я имею ввиду, завтра, например бабушку перевезти сюда, а мы чтобы там... ну ты понимаешь.

— Завтра не получится, — вздохнула мама. — Денёк или два подождать придётся. Завтра, может быть, бабушку госпитализируют. Я сегодня целый день бегала бумажки собирала, у неё плохие анализы, нужно дополнительное обследование: рентген с контрастом, эндоскопия, ещё что-то такое. В общем она будет в больнице неделю точно. За это время я её уговорю, а ты поможешь перевезти нужные вещи.

— Ого, неужели всё так плохо?

— Не знаю. Надеюсь на лучшее. Но мне точно понадобится твоя помощь. Пока папы нет, мне не разорваться.

— Конечно мам. Почему ты раньше не сказала, что всё так серьёзно?

— Я говорила, ты что, не помнишь? Ты просто так в учёбу был погружён, что я не стала настаивать.

— Слушай, а вот... ну с ситуацией...  — Гена замялся, вращая между пальцами ручку. — Мне нужно будет бабушку с Яной познакомить?

— Пока не стоит, — мама слегка улыбнулась. — Она знает, что у тебя появилась девушка, но ты же знаешь, она строго к такому относится. Не надо её расстраивать. Познакомишь, когда её выпишут, и она у нас будет жить. И, лучше бы сказать, что вы собираетесь пожениться, примерную дату свадьбы назвать. Ну ты понимаешь...

— Мы с Яной такое даже не обсуждали пока.

— Я всё понимаю. Просто поговорить — не значит прямо срочно свадьбу играть, вы оба доучиться сначала должны. Но бабушке рассказать нужно, чтобы она не нервничала. Она же долго у себя там живёт, с тех пор как папа умер, и она будет очень переживать что про вас соседи скажут. Так что я тебя прошу, со всеми здоровайся, не мусори. И ведите себя прилично — никакого лишнего шума, особенно вечером. Ну ты меня понимаешь?

— Конечно, мам, всё будет замечательно. Яна очень чистоплотная, в квартире тоже будет порядок.

— Ну я надеюсь. Я потом приеду к вам, когда бабушку выпишут, помогу вещи её собрать.

— Хорошо, мам...

— И вот ещё. Я уже говорила, теперь повторю — очень плохо, что Яна так со своей мамой и бабушкой ссорится — вот это точно бабушке Маше говорить не стоит, она будет к ней очень плохо относится.

— Да я понимаю, — кивнул Гена.

— Поэтому надо, чтобы она помирилась с ними, понимаешь? Чтобы вы жили вместе по любви, а не по необходимости, — продолжала мама, внимательно глядя на сына.

            Гена старался не отводить взгляда. Да уж, задачка будет та ещё. Главное, чтобы бабушка не затеяла какой-нибудь сговор. Или как там это традиционно называется, когда родственники свадьбу назначают? Он и сам Янину маму, кажется, один раз видел на выпускном, а бабушку вообще ни разу не видел. Страшно представить, что будет, если встретиться сразу со всеми, а врать, что всё в порядке наверняка не получится.

— Хорошо мам. Это всё неважно. Главное, чтобы бабушка поправилась, а остальное мы всё решим. Извини, мам, у меня день был сумасшедший, а ещё заниматься нужно.

— Может ты спать пойдёшь? Ты вон и так упал, не хватало ещё завтра...

— Всё нормально. Я сейчас повторю перед сном, и всё нормально будет.

— Ты хоть Яну покормил, когда вы приехали?

— Мы шаурму съели возле больницы, то есть она съела, мне из-за носа не хотелось.

— Гена! Ну что ты, нормальной еды не мог дома...

— Мам, ну она сама захотела...

— Ладно, всё, не буду. Вы уже взрослые. На завтрак ей хотя бы яичницу пожарь или там кажется были блинчики в морозилке. Папа как-то покупал и остались.

— Всё хорошо мам, мы разберёмся.

— Я завтра рано опять в больницу побегу. Когда вернусь не знаю. Если что нужно, звони, спрашивай.

— Хорошо мам. Спокойной ночи.

            Следующий день выдался невероятно суетным. Яна встала очень рано и успела позавтракать вместе с мамой. Кажется, они успели о чём-то пообщаться и даже сообща приготовили завтрак. Причём так тихо, что утомлённый прошлым днём Гена даже не услышал. Проснувшись, он обнаружил на столе записку от Яны:

            УБЕГАЮ НА ЭКЗАМЕН. ПОЖАЛУЙСТА ПОПРОБУЙ ОЛАДИКИ. ТВОЯ МАМА ДАЛА МНЕ ВСЁ, И Я ПРИГОТОВИЛА. НАДЕЮСЬ, ТЕБЕ ПОНРАВИТСЯ. Я ПОСЛЕ ЭКЗАМЕНА ПОЕДУ В ПОСЕЛОК, ПОСТАРАЮСЬ ПОМИРИТЬСЯ СО СВОИМИ. И ЗАБЕРУ ЕЩЁ ВЕЩИ. ПОЖАЛУЙСТА, БУДЬ ГОТОВЬ ВСТРЕТИТЬ МЕНЯ НА ВОКЗАЛЕ. Я ПРИШЛЮ СООБЩЕНИЕ. ДУМАЮ, ГДЕ-ТО В 16-17 ЧАСОВ ПРИМЕРНО. НЕ ЗАБУДЬ ПРИНЯТЬ ЛЕКАРСТВА

              Ниже подписи было пририсовано сердечко и забавная рожица с бантиками. На душе от такого послания удивительно стало тепло и спокойно. Нос, кажется, почти не болел. Оладьи с маминым вареньем были великолепны. Как день ото дня всё меняется — ещё вчера, казалось, был в полном отчаянии, а теперь всё само собой становилось прекрасным и удивительным.

            В расписании на сегодня особенных дел не было. Только одна консультация перед завтрашним экзаменом по аналитической химии. Гена прикинул, что есть ещё время позаниматься, а потом после консультации стоит поехать на вокзал и там дожидаться возвращения Яны.

            Сообщения правда пришлось ждать долго. В четыре часа он уже сидел на лавочке с учебником, а Яна всё не сообщала о своём возвращении. Звонить или писать девушке Гена опасался, не хотелось испортить ей сложную беседу. Да и в любом случае от звонка она быстрее не вернётся. Оставалось только ждать. От учёбы уже тошнило, и чтобы скоротать время Гена позвонил брату. Вова ответил довольно быстро и десять минут терпеливо слушал сбивчивый рассказ Гены о последних событиях, после чего довольно резко резюмировал:

— Ну брат, ты бля... просто слов нет. Про тебя сериал надо снимать внатуре «Тупой и ещё тупей тех тупых» блять... Кто ж тебе мешал сразу при входе телефон выключить?

— Я как-то не подумал... — выдохнул в трубку Гена.

— Вот теперь будешь думать, как кривым носом дышать — заметка на память, чтобы думать не забывать, что вообще делаешь по жизни, — строго пробубнил Вова.

— Ох, ну да... наверное...  Но знаешь, я, если так подумать, наверное, не жалею. Идея дурацкая с самого начала, неправильно было вот так человека старого обманывать. Это подло, я считаю.

— Погоди, если я ничего не путаю в твоих замечательных историях, разве не эта бабуля прикидывалась своей молодой внучкой на сайтах знакомств и парням голову морочила?

— Ну да, это она...

— Ха-ха, и противоречия не видишь, да? Ну окей, чё... что тут ещё сказать можно? Похоже у этой семейки такой подход к правде в порядке вещей. Ну в любом случае теперь ничего не исправишь. Давай там, погаси займ этот, пока проценты не набежали и нос залечивай. Сильно поломала?

— Да нет, вроде... перегородка сломана, но сказали срастётся нормально. Просто болит и спать неудобно, — вздохнул Гена. — Но это ладно. Теперь вот с Яной надо как-то привыкать.

— О, ну вот, — фыркнул Вова. — Ты и добрался до самого интересного. С девушкой жить — это как в клетке с тигром: либо ты его приручишь, либо он тебя сожрёт.

— Да ладно тебе... не пугай ежа голой жопой, — Гена почесал затылок. — Может у тебя есть какие-то дельные советы?

— Ну во-первых, — начал Вова. — Забудь про слово «моё», теперь всё «наше»: диван — наш, холодильник — наш. Даже твои носки теперь теоретически могут стать её носками. Про рубашки и футболки вообще не говорю, они все её сразу по умолчанию.

— Блин...

— Во-вторых, зона. Ты должен чётко обозначить, где твоя территория, а где её. Ну, например: твоя зона — это балкон и половина подоконника, всё остальное — её.

— Это как-то несправедливо. И зачем? Ты только что сказал, что у нас всё теперь «наше». Наше — это ведь значит общее, разве нет?

— Бля, вот это не объяснить. Это нахер как на велике ездить — надо чувствовать равновесие, иначе будет больно. Ты вообще слушаешь или перебиваешь?

— Я уже тетрадь достал, конспектирую...

— В-третьих, учись читать настроение. Если она молчит — это не значит, что всё ок, это значит, что она уже свелась тебе на корму, и сейчас будет пробитие с подрывом боеукладки!

— Бро, ты как будто хочешь, чтоб я даже не пробовал!

— Ты сам попросил, вот я и говорю как есть. Батя тебя такого не расскажет!  Главное — не забывай иногда цветы покупать и мусор выносить без напоминаний. И боже упаси хоть одну другую бабу упомянуть, они просто умерли. Как только порог переступила — бах и нету, все другие женщины исчезли без следа. Кстати, ты чего так спокойно разговариваешь?

— Она поехала за вещами. Я через полчаса пойду её на вокзале с сумками встречать.

— Ну что сказать. Удачи бро! Как обживётесь, отпиши. Я теперь к вам в Февральск в командировки мотаюсь, обязательно заскочу познакомиться.

— Заскакивай! Яна будет рада. Она тебе точно понравится.

            После разговора с Вовой Гена позвонил матери. Она сказала, что всё получилось, и бабушку кладут на обследование. Она скоро будет дома и выдаст ребятам ключи. Вот и отлично, можно взять такси неподалёку от вокзала, одним рейсом заехать к маме за ключами и вещами, а потом сразу первая самостоятельная ночь!

            Роскошные планы были омрачены возвращением Яны. Она снова приехала хмурая и со следами слёз на лице. Гена не стал задавать вопросов, просто обнял девушку и прошептал на ухо новость о том, что они заселяются уже сегодня вечером.    

Бабушкина квартира встретила их уютными занавесками и заботливо наглаженным постельным бельём, сложенным стопкой в углу дивана. Общая обстановка аккуратной однокомнатной квартиры на пятом этаже была старомодной, но по своему приятной. Вся мебель была ещё советская, с обязательной мебельной стенкой и ковром на полу. Окна тоже до сих пор оставались деревянными, с рассохшимися от времени рамами. Летом это было не страшно, а вот зимой бабушка заклеивала щели специальными полосками белой ткани, которую замачивала в крахмальном клейстере.

            Несмотря на скромные размеры, квартира казалась удивительно продуманной — каждый уголок был использован с практичностью, присущей советскому быту. В прихожей узкий коридор упирался в встроенный шкаф-нишу, за дверцей которой хранились зимние вещи, старые чемоданы, а наверху запас банок с компотами и соленьями. Слева крохотная кухня, где всё было под рукой: газовая плита с эмалированными кастрюлями, буфет с гранёными стаканами и обязательная клеёнка в цветочек на столе.

В единственной комнате — диван-книжка, со спинкой застеленный вязаным покрывалом, на ночь превращался в кровать. Напротив — та самая стенка с сервантом, где за стеклом красовались фарфоровые статуэтки, пожелтевшие книги и парадный сервиз «на случай гостей». Гене трудно было представить это место без бабушки, а о том, чтобы назвать эту квартиру своей. Ощущение того что сам сейчас в гостях никак не проходило, Яна наварное еще тяжелее было.

            Приехав, девушка заметно оживилась, и схватившись за телефон, принялась заказывать еду. Гена хотел возразить, что нужно бы экономить, вообще непонятно как жизнь дальше сложится, но Яна заткнула его поцелуем и прошептала:

— Милый, я угощаю. Сегодня у нас новоселье. Я впервые начинаю жить самостоятельно, это нужно отметить. Готовить я не хочу, да и хочется чего-нибудь необычного. Я закажу сет роллов, уверена тебе понравится.

— Ладно, — кивнул Гена. — Один раз думаю можно.

— Я так об этом мечтала, — Яна потянулась и легонько куснула Гену за ухо. — Ну чего ты молчишь? Твой нос достаточно успокоился, чтобы мы могли немного пошалить? Ты не представляешь, как я по тебе соскучилась.

— Да, я ещё сильнее соскучился, только вот дышать ещё тяжело и когда задену, болит. Так что сегодня я тебя языком не смогу порадовать.

— Ничего, зато я тебя смогу, — девушка перекатилась по кровати, и сев у Гены на коленях, потянула завязку его трико. — Но, если тебе нужно заниматься, скажи... Я не буду тебя отвлекать. Могу ограничиться вдохновляющим фото для настроения.

— Нет-нет. Всё не важно, учёба никуда не денется, — запротестовал Гена. — Я уже...

— Шучу, любимый. Но я хочу, чтобы ты меня сфотографировал. Нужно соблюдать традиции...

— Но зачем? Ты же вот, здесь, передо мной...

— Я хочу, чтобы ты скомандовал. Говорил какую позу принять, как мне двигаться, куда смотреть. Я никогда не делала это с фотографом. Это очень стыдно, — Яна плавно облизнула губы. — Стыдно и притягательно. Я хотела сделать не селфи в зеркале, а полноценные фото на расстоянии. Но одной это очень сложно, даже если закрепить телефон на штативе, всё равно фигня расплывчатая получается.

— Я тоже никогда ничем таким не занимался, — смущённо покачал головой Гена.

— Так давай попробуем? Я уверена, что у тебя получится, — Яна стянула его штаны ближе к коленям, обнажая вздыбленные трусы. — Знаешь, мне прямо очень хочется, потому что из-за фотографий всё началось. Это мне не даёт покоя, до сих пор бесит. Давай сначала фотосессия, а потом сладкое продолжение.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду? Что началось?

— Бабушка увидела, как я делаю фото для тебя, и устроила скандал, представляешь? — Яна отпрянула и продолжила рассказ, торопливо расстегивая свои джинсы. — А мама, мало того, что меня не поддержала, так ещё и полезла в мой телефон, и нашла там ещё фото. Крику было, ты не представляешь. Будто я проституцией год занималась и домой беременная вернулась. При том, что я фото нигде не выкладывала, только тебе отправляла. Представляешь какой кошмар?

— Ужас, — кивнул Гена. — Наверное нужно было мне с тобой поехать и всё им объяснить.

— Бесполезно, могло быть еще хуже. Они бы решили, что это ты меня заставлял — вздохнула Яна, оставшись в одних тонких трусиках. – Ты не представляешь, как они разозлились. Словно меня уже весь город видел. Но ты же никому мои фото не отправлял?

- Конечно нет! Я бы ни за что... – Гена попытался встать с дивана, но наполовину спущенные штаны мешали.

Яна присела перед ним на колени и помогла стянуть штанины. Потом ласково провела ладошкой по скрытому в его трусах сокровищу п проворковала:

- Прости, Я не хотела тебя обидеть. Просто мама с бабушкой так яростно это...

- Да ничего, я понимаю.

— Вот, возьми телефон, я сейчас вон туда отойду, там у стены свет лучше. Попробуй пожалуйста в разных ракурсах!